В роддоме было шумно. Все врачи бегали озабоченные и серьезные. Сегодня случились очень тяжелые роды, и весь персонал переживал, кого в первую очередь спасать, мать или дитя.
Муж женщины нервно шагал вдоль здания больницы туда-сюда и курил одну за другой сигареты. Он подскакивал к каждому выходящему медработнику с одним единственным вопросом «Ну, как она? Родила?» Но никто ничего не говорил, а только отмахивался от мужчины.
Наконец женщина разродилась очень слабым ребенком, который не хотел плакать. Малыш только скулил, как котенок, не хотел есть. Он замолкал через минуту, засыпая от усталости.
— Господи, наконец-то! – обрадовался главврач, — мать жива, малыша в барокамеру, пусть окрепнет. Папаше сообщите, что у него сын родился.
Доктор устало опустился на кушетку и закрыл глаза. Но перевести дух не удалось.
— Доктор! Малыш не дышит! – вдруг заголосила одна из акушерок…
***
— Деда, а как ты узнаешь, что пора душу переводить? – Белая играла с котенком, а эти игры были генератором любопытства и поиском знаний.
— Богини весточки шлют, — ответил старик, проверяя, хорошо ли наточена коса.
— Я это знаю, но как они шлют? Не письмами же, — Белая даже про котенка забыла, который вцепился в ее балахон, желая продолжить игру.
— Шлют, — буркнул дед. Он отложил свою косу, кряхтя, поднялся.
— Пойдем, покажу весточки. Чует моя кость, что-то там намечается, придется поработать…
Старик открыл потайную дверь в их с виду маленьком домике, и завел внучку в огромную комнату с нишами, в которых стояли горящие свечи.
— О-о-о! – прошептала Беленькая, — как красиво! Ой, дед, смотри, а эта свечка начала гаснуть. А чья она?
— А ты сама посмотри, умеешь ведь заглядывать в мир живых.
Белая коснулась пальчиком угасающее пламя и увидела совсем крошечного человечка, над которым колдовали люди в белых халатах.
— Этого малыша ты должен забрать? Но он же еще и жизни не видел, даже глазки толком не открыл, зачем его забирать? – возмутилась юная Защитница слабых. – Он же, как мой котенок слабый и беззащитный! Не дам ему уйти!
С этими словами юная Белая схватила угасающую свечку, выбежала из дома и сняла капюшон с головы, вызывая животворящий ветер, который мог прилетать только по просьбе. Она направила свечу, прикрывая ладошкой, к ветру и прошептала:
— Гори, гори ясно,
Чтобы не погасло!
Дай ему силы, жизни дай.
И всегда оберегай.
Вместе с ветром Белая слегка подула на пламя, и оно ожило, загорелось с новой силой. Девочка смотрела на яркий огонь и радовалась.
— Дед, смотри! Малыш будет жить!
Старик забрал ожившую свечу, унес в дом и поставил на место.
— Пусть живет, — сказал он, улыбаясь и радуясь, что его внучка такая необыкновенная — Смерть, дарующая жизнь.
***
… Главврач, забыв про усталость, принялся за дело. Он шлепал малыша, делал искусственное дыхание. Но когда все попытки ни к чему не привели, вдруг в операционной раскрылось окно, влетел сильный ветер…
А потом громко закричал новорожденный…
***
А в это время где-то там, далеко в вышине, улыбались двое.
— Ты посмотри, что творит! Ай, да малышка!
— Ну, так должен же хоть кто-то исправлять промахи старых и подслеповатых богинь Судьбы. Не ошиблись мы в ней, не ошиблись. Так держать, девочка!
